Каким предстанет мир, если убрать из него всё тяжелое, косное, давящее? Если дать миру свободно и легко распуститься как цветку, а человеку – невесомо воспарить на крыльях блаженства подобно влюбленным Марка Шагала?

Тогда наступит время Ибларда.

“Время Ибларда” – это slow fantasy, неспешная и плавная череда написанных маслом удивительных полотен художника Иноэ Наохисы, изображающих пейзажи созданного им мира утонченной гармонии и красоты. Это мир, где всё желанное совершается сейчас, где все мечты сбываются в настоящий миг. “Время Ибларда” – это мир реализованного человека. Это блаженный рай нашего совершенства.

И потому время Ибларда – вне весомости наших тел и страстности наших желаний. Здесь все цели достигнуты, все желания утолены, все утопии построены. Здесь идеал стал нормой. Здесь лишь безмятежность и ясность. Здесь люди, предметы, неведомые нам существа световидной природы и летательные аппараты, целые острова невесомо парят в воздухе – как им и полагается в райском, “тонком” состоянии.

Живопись Иноэ Наохисы очень выразительна, импрессионистична, ярка и насыщенна. Зачастую на одном полотне он использует едва ли не все краски палитры, достигая поразительного ощущения “хорового бытия” всех цветовых вибраций – задача предельной сложности для живописца.

Тонкость светоцветовых вибраций статичных живописных композиций поддерживается крайне тактично вводимым одушевлением живописных полотен средствами анимации. Движение в кадре минимизировано – ведь совершенству уже некуда спешить. Едва заметно смещаются планеты и их спутники, облака, диковинные дирижабли, левитирующие островки. Мягко колышутся стебли травы, плавно перетекают световые рефлексы на воде, изменяется цвет неба после заката солнца. Так создается образ тотальной, всеобщей, “полевой” одухотворенности. Поэтому в фильме делается акцент на переходных, текучих, тонких изменениях, состояниях и процессах, воспринимаемых бессознательно и не нагруженных вербальным смыслом (!). Отсюда – мягкие мерцания, переходные полутона, ненавязчивые, почти незаметные переливы цвета и света, сглаженность и мягкость форм и предметности, акцентация полевых структур, и наконец, единый “гипнотический” характер замедленного плавного движения. Последнее затрагивает и смещение нашей точки зрения, т.е. движение предполагаемой, виртуальной камеры.

В фильме нет повествования; он вне литературной традиции.

Это единый, бесконечно длящийся миг взаимопроникновения или сплавления воедино landscape’a (“внешнего пейзажа”) и mindscape’a (“внутреннего пейзажа” как особого состояния сознания), которые смотрятся друг в друга, зеркально отражаясь и как бы забывая, кто есть кто. Я имею в виду, конечно же, отражение не внешних черт, не “лиц”, а сущностных, единых и всеобщих свойств сознания, присущих разным формам земных феноменов – людям, животным, растениям, стихиям воды и воздуха и т.д. Подобные мотивы, связанные с концепциями буддизма и синтоизма, типичны для лучших аниме.

В архитектонике пейзажей отчетлива мифологическая составляющая. Вместе с ней в фильм входят древнейшие представления о структуре мироздания – например, образы “мировой горы”, “многослойного пирога”, “пчелиных сот”, “островов в океане”. Замечу, что все эти образы взяла на вооружение современная наука, косвенно подтвердив точность и справедливость мифологических представлений.

Честно признаться, я долго ждал появления фильма такого рода, порядком утомившись от диктата драматических форм экранной культуры, исподволь внушающих нам, что человек это тело, жизнь – драма, а ее главное содержание – наши хотения и влечения.

 “Время Ибларда” подтягивает нас в наше будущее. Фильм воспроизводит и “заражает” нас мироощущением того этапа развития сознания, когда на первый план отчетливо выходит жизнь духа, а не тела с его влечениями или души с ее эмоциональной сферой. 

Тщательно подобранная музыкальная фонограмма фильма настолько прозрачна, что ее можно слушать безотносительно к визуальному ряду.

Для “утепления” картины и облегчения восприятия пейзажей Ибларда в них введены человеческие персонажи, специально нарисованные для фильма. Они присутствуют в кадре скорее на правах декоративного элемента, чем в роли действующих лиц.

Работы Иноэ Наохиса в анимации довольно скромны, он делал фоны к аниме “Шёпот сердца” (1995). Однако его живописные работы, с которыми мы можем теперь познакомиться благодаря выходу “Времени Ибларда”, оказали огромное влияние на формирование стилистики фильмов Хаяо Миядзаки, хотя они формально ни разу не работали вместе. Мы увидим – и узнаем во “Времени Ибларда” многие образы, которые явились отправной точкой для создания эстетики уже ставших мировой классикой фильмов Миядзаки, например, знаменитые летающие острова.

На студии “Гибли” («Ghibli»), с которой тесно связан дружескими и профессиональными узами Иноэ Наохиса и на которой снимает свои фильмы Хаяо Миядзаки, бытуют выражения “Глаз Ибларда” и “Путь Ибларда”. Само их появление говорит о “культовом” воздействии его образов и их колоссальной значимости. Имеется в виду неомраченное восприятие чистой красоты, а также тяготение к высшей духовности в рафинированных и утонченных формах художественности. Возможно, именно это является главной сутью человека и кардинальным отличием его от животных.

Но тогда “Время Ибларда” предстаёт перед нами как в высшей степени экологичный продукт, который не содержит ставших нормой для современной экранной культуры приемов воздействия на животную ипостась человека, затрагивающих сферу влечений и страстей.

“Время Ибларда” – блестящий, можно сказать, эталонный образчик живописной анимации медитативно-созерцательного жанра. Будем надеяться, что его появление придаст отваги всем, для кого анимация – средство выражения не хаоса и метаний, не драм и трагедий, а бесконечной внутренней гармонии, блаженства и покоя, без чего, конечно же, немыслима человеческая жизнь.